«Комар и ласточка»: сказка А. Бриллиантова, рисунки Б. Зворыкина

 

 

 

Автор текста:	Алексей Георгиевич Бриллиантов (1855–1905) — русский писатель.
Автор иллюстраций	Борис Васильевич Зворыкин (1872—1942) — русский художник, график-орнаменталист, иконописец, переводчик.
Сказка публикуется по изданию:	Комар и ласточка : Сказка А. Бриллиантова / Рисунки Б. Зворыкина. — [Москва] : Т-во типо-литографии А. И. Мамонтова, ценз. 1904. — [12] с. : цв. ил. (скан РГБ)
Факсимильный скан издания:	https://disk.yandex.ru/i/kAASAFldAmGA_A
Предыдущие публикации серии:	Борис Васильевич Зворыкин. Иллюстрации к русским сказкам: Часть 1 («Сказка об Иване-царевиче, жар-птице и о сером волке», «Марья Моревна», «Василиса Прекрасная» и «Снегурочка» на французском) Часть 2. Рождественский дед

 

 

 

Продолжаем публиковать иллюстрации художника Бориса Васильевича Зворыкина к русским сказкам. На этот раз это иллюстрации к авторской сказке Алексея Георгиевича Бриллиантова. Сказка называется «Комар и ласточка», она была издана в 1904 году.

 

 

 

      

 

      

 

      

 

  

 

 

 

 

 

Скоро, скоро все было разобрано, повешено и расставлено по местам и углам и пустовавший всю зиму старенький барский домик не только ожил, а как будто даже помолодел, между тем прошло всего только два часа, как целая коляска детей с мамой, няней и куклами въехала во двор одной подмосковной усадьбы.

 

И все это благодаря маме! Удивительно она умела устраиваться и в городе и на даче, так что, когда детки вбежали из сада в столовую, то огромный паук-крестовик, висевший в углу на раскинутой круглой сетью паутине, сейчас же и подумал, что старый дом ни на минуту не пустовал с прошлогодней весны, а зима и осень просто приснились ему в долгую прошлую ночь... Ведь бывают же такие случаи с людьми, отчего же не может присниться и пауку.

 

 

 

 

Усадьба была расположена в лесистой местности и около воды, что для купанья и гулянья было очень хорошо, но зато от комаров с первых весенних дней до конца июля прямо житья не было: носились они здесь густыми тучами и хотя ласточки истребляли их целыми тысячами, а все-таки детям приходилось плохо и они половину лета бегали с пестрыми покусанными личиками.

 

Над балконом, у самой крыши, ласточки из года в год устраивали гнездышки и так как все они были похожи друг на дружку до последнего перышка, то детки и думали, что это все одни и те же птички. Да, пожалуй, они и правы были!.. Поэтому года три назад детки назвали каждую ласточку своим собственным именем, вследствие чего у мамы получилось две Толи, два Юрика и два Павлика. Но одна тройка была с крылышками, летала по саду, кричала — киви... киви... ами... киви! и ловила на обед комаров, а другая тройка бегала по этому саду на ножках и кричала: мамочка, кушать... мамочка, пить! теребя мамочку за платье.

 

 

 

 

Старшая дочка, Толя, была очень наблюдательная девочка и, заметив, что комары больше всех других насекомых беспокоят и кусают человека, а ласточки больше других птичек ловят и едят комаров, начала доискиваться — отчего бы это было! Но, не додумавшись сама, решила спросить маму.

 

— Мамочка ведь все знает, что на свете делается! — говорила вслух сама с собой Толя, — она мне никогда не отвечала „не знаю“, о чем бы я ни спросила ее!.. И когда это я сама буду знать столько же, сколько мамочка, на что ни посмотрела, все и поняла! — закончила совсем громко Толя.

 

Столетний ворон, сидевший на крыше, слышал все эти рассуждения Толи и, когда она кончила, насмешливо каркнул:—гра-а-а! Ишь какая скорая! Всему свое время, вот как вырастешь и будешь сама мамой, тогда и узнаешь ровно столько же, гра-а-а-а!

 

Но Толя не знала птичьего языка, поэтому и не поняла, что прокаркал ворон, а так как от старой няни она слыхала, что ворон птица не добрая и редко каркает о чем-нибудь хорошем, то и выгнала его из сада вон.

 

 

 

 

Мама как раз в эту минуту кончила свою хозяйскую работу и вышла отдохнуть на балкон. Толя, увидав ее, нашла, что теперь самый удобный случай расспросить ее о комарах и ласточках и, вбежав на балкон, опустилась на скамейку около маминых ног и защебетала как птичка:

 

— Мамочка, я хочу спросить у тебя про одну вещь?

 

— Про какую, моя девочка!

 

— Отчего комары больше всех кусают нас, а ласточки больше всех ловят их?

 

 

 

 

Мама сначала улыбнулась, а потом раздумчиво заговорила, как будто только для себя:

 

— Очевидно, все на свете идет по заведенному порядку и обязательно повторяется в жизни каждого человека, так что никто не минует тех вопросов, которые свойственны его возрасту!.... И когда мне было столько же лет, сколько и тебе, и мы жили на этой же усадьбе, то я также прибежала к своей маме и спросила: — отчего это, мама, комары больше всех кусают нас, а ласточки едят их? Тогда мама вместо ответа рассказала мне целую историю про них.

 

— Ну, а теперь ты мне расскажи эту самую историю, и я буду смирно слушать.

 

— Изволь, моя девочка, изволь! — и, гладя по головке Толю, начала:

 

Далеко за Волгой, где расстилаются степи, есть каменный холм, с пещерой внутри, прожженный весь солнцем и от пыли седой. В древности жил там огромный и страшный дракон и питался только животными да зверями. Пощады от него не было никому, а одолеть его никто не мог и он каждый день съедал то волка, то медведя, то лося, то приказывал диким собакам пригнать лошадь степную, быка или целую сотню лисиц, зайцев и другой мелкоты. Одним только звери и утешали себя, что дракон ел по очереди, а очередь держал в секрете, вот каждый зверь и думал: „авось, не мой черед сегодня, тогда я поживу еще немножко!“

 

 

 

 

Доставкой дичи к столу и всю очередь вел у дракона комар; тогда он был простом с крупного майского жука, язык имел лопаткой и говорил по-звериному, а не гудел, как теперь. От дракона он не смел никуда отлучаться, и пока тот спал, комар сидел на ковыле, караулил его сон и придумывал, чем накормить своего страшного повелителя. Однажды дракон проснулся злее обыкновенного, раскрыл свою огромную пасть, зевнул и так щелкнул хвостом по воздуху, что словно гром раскатился по степи. Все звери сразу услыхали этот ужасный гул, выбежали на окрайну, затаили дыхание и стали ждать, — за кем прилетит сейчас комар и кого погонит к дракону на съедение.

 

Когда дракон немного успокоился и перестал рычать, то комар, тоже дрожа от страха, проговорил:

 

— Сегодня на очереди дикая коза да баран.

 

— Ничего не хочу старого! — закричал гневно дракон, — все мне надоело... и если не сыщешь мне нового мяса, так я проглочу тебя со всей твоей родней.

 

 

 

 

— Есть один зверь, — нерешительно ответил комар, — я видел его по ту сторону Волги, ходит он на двух ногах, живет в огромных деревянных гнездах, палит огонь и закутывает свое тело от холода и жара то шкурами, то покрывалами, сплетенными из травы или шерсти. По виду он белее всех, волоса только на голове, мягкий, нежный, однажды я укусил его и кровь такая сладкая, какой ни у одного зверя нет. Но только этот зверь очень хитрый и сильный, мне не одолеть его, чтобы пригнать сюда; пошли со мной кого-нибудь покрупнее!

 

— Хорошо, но сначала принеси мне хоть капельку крови этого зверя на пробу, и, если я увижу, что ты правду говоришь, то сам за ним полечу.

 

 

 

 

Взвился комар и понесся на ту сторону Волги, а ласточка, увидав его здесь, сейчас же и смекнула, что не за добрым делом перелетел комар на эту сторону, она знала, что комар занимается доставкой разной дичи на обед дракону, и стала издали следить за ним. Между тем комар, отыскав человеческое жилище, устроенное среди лесной чащи из огромных старых дубов, около которого стояло трое взрослых людей, начал вертеться над их головами, выбирая удобный случай для нападения, но говорившие люди так махали руками, что комар побоялся открыто напасть на кого-нибудь из них и, поэтому тихонько прошмыгнув внутрь жилища, спустился на сонного мальчика, укусил его в шейку и, набрав крови, понес ее на высунутом языке к дракону. Ласточка, выследившая все замыслы комара, догнала его, схватила носиком за язык, вытянула его в ниточку, а кровь слизнула, чтобы дракон не попробовал ее и не принялся после истреблять людей.

 

Вернулся комар к дракону, а рассказать ничего и не может, только воет, да гудит и кивает головой на ласточку.

 

Догадался дракон, что в неудаче комара виновата ласточка, разозлился да как хватит ее за хвост! Но она с такой быстротой рванулась, что у дракона остались в зубах только средние перышки, а с двумя крайними улетела, и с тех пор у ласточки хвостик вилочкой.

 

 

 

 

Но хотя она и вырвалась из зубов дракона и вытянула язык у комара, а все еще и до сих пор боится, как бы комар не выздоровел, да не рассказал дракону про человека! С тех пор ласточка прилетает из теплых краев до вывода комаров из-красненьких червячков или личинок, которые копошатся во множестве по болотам и берегам прудов, гнезда же свои делает над дверьми или окнами человеческих домов, да каждую минуту и стережет комара: как только он покажется вблизи дома, так она его и заклюет сейчас, но не довольствуясь этим, старается истреблять комаров и в их жилищах, почему часто летает над водой.

 

— Однако, мамочка, это ведь сказочка!

 

— Конечно, но когда мне моя мама рассказывала ее, то она мне показалась такой правдой, что когда после пришлось в школе учить о ласточках и комарах, то маминой сказочке я верила почему-то больше, чем школьным рассказам!... И те все я давно уже позабыла, а эту сказочку помню сейчас.